Расстаемся ненадолго   ::   Кулаковский Алексей Николаевич

На них лежали сухие сосновые сучья, чисто отеребленные. На Косте поношенный кожух, подпоясанный веревкой, за которую сзади засунут топор, сапоги со множеством разных заплат, одна на другой. Парень вспотел, лицо, всегда бледно-матовое, порозовело, из-под шапки с опущенными, снизу вздернутыми ушами выбивалась прядь мокрых потемневших волос. Мать выбежала навстречу, шепнула младшему сыну, что в хате гости, и Андрей увидел, как просиял Костя, смахнул рукавом с лица пот. Андрей тоже обрадовался: Костя остался таким же, каким был в минуты прошлой встречи и памятного прощания на берегу гомонливого ручья.

– Вот мой брат! – с гордостью представил Андрей своим спутникам Костю, когда тот вошел в хату. Он шагнул от окна, бросился к нему в объятья. Кожух и шапка брата холодные, а щеки горячие… Одежда, руки его пахли смолой и древесной корой.

– А мне сегодня говорили о тебе! – сдавленным от волнения голосом сообщил Костя. – Я и раньше догадывался, по сводкам, но это ж догадки только… Добрый день, товарищи! – от души, как давним друзьям, пожал он руки Зайцеву и Мише Глинскому.

Некоторое время спустя Зайцев лег отдыхать, Глинский заступил на дежурство, а Андрей попросил мать, чтоб она любыми способами отваживала от хаты соседок и вообще посторонних. Если же кто зайдет, на виду будет только Костя, все остальные – по разным углам: дежурный в сенях за шкафом или на чердаке, Андрей и Зайцев – за занавеской у печи.