Расстаемся ненадолго   ::   Кулаковский Алексей Николаевич

Братья примостились у той кровати, на которой спал Зайцев, повели долгий, задушевный разговор. Костя сидел на скамеечке, прибитой к печке, Андрей – напротив – на табуретке.

– От кого слышал о нас? – спросил Андрей.

– От наших партизан… Ты, конечно, догадываешься, что я не за дровами ездил. Дрова у меня заготовлены еще с лета. Все время держу связь с нашими хлопцами, помогаю, чем могу, а вот как дальше быть, правду сказать, сам еще не знаю. Совесть мучает, что очень мало делаю, хоть даже за это могу попасть черту лысому в лапы. Мать жалко! Хорошо, что ты наведался: так хотелось посоветоваться с тобой! Сколько думал, вспоминал наши прежние разговоры при встречах, в письмах!..

– А как здесь? Примечают, кто куда отлучается?

– Кое-кто уже косо посматривает, чего это я так часто езжу за дровами, – продолжал Костя, – почему иной раз исчезаю из дому. Есть тут гадина одна, Рожка. Вряд ли ты его знаешь! Он не из Грибков, в поселке живет. Старостой его немцы поставили. Такая паскудная душа, что за копейку родного отца продаст. К людям пока не очень вязался, потому что все время государственным добром торговал. Ты же знаешь, у нас тут большая стройка перед войной начиналась. Осталось много цемента, не успели наши вывезти. Вот и наложил Рожка лапу на него, начал продавать. Нашлись такие, что покупали. Пришел однажды к нам – меня не было дома, тоже за дровами ездил – и говорит старухе: «Одолжи мешки, так я тебе пудик цемента подброшу».

Не дала мать мешков и от цемента отказалась.