JК
Рейнская легенда :: Теккерей Уильям Мейкпис
Страница: 80 из 82Указанный рыцарь с удовольствием принимаетсие любезное предложение и будет иметь честь предстать перед князем Клевским и принцессой Еленой через полчаса после получения ими сего посланья".
- Ба, ну и дела! - вскричал князь в веселии сердца. (Замечали вы, любезный друг, сколь часто в романах и на сцене радость выражается с помощью вышеозначенных восклицаний?) - Ба, ну и дела! Надевай лучшее платье, дочка, твой жених уж на пути сюда.
И Елена удалилась, дабы облачиться в наряд, соответственный сему роковому событию в жизни женщины. Когда она воротилась, щеки ее были бледны, как ее белая атласная накидка и ветка флердоранжа у нее в волосах.
Едва она села на помосте подле отца, за окном грянул туш, возвестивший о прибытии рыцаря. Елене сделалось дурно, и, чтоб восстановить ее силы, понадобились валерьяновые капли.
Двери распахнулись. Он вошел, тот же самый воин, высокий, стройный и прекрасный, блистая сверкающей сталью. Он приблизился к трону, поддерживаемый с обеих сторон друзьями, точно так же закованными в латы, и изящно преклонил колено.
- Я прибыл, - сказал он голосом, дрожащим страстью, - просить, согласно объявлению, руки прекраснейшей леди Елены. - И с этими словами он протянул князю нумер "Альгемейие цайтунг".
- Знатного ли ты рода, сэр рыцарь? - спросил князь Клевский.
- Столь же знатного, как и твой, - отвечала коленопреклоненная сталь.
- Кто твои поручители?
- Я, Карл, маркграф Годесбергский, отец его! - сказал рыцарь по правую руку, поднимая забрало.
- Ба, ну и дела! - вскричал князь в веселии сердца. (Замечали вы, любезный друг, сколь часто в романах и на сцене радость выражается с помощью вышеозначенных восклицаний?) - Ба, ну и дела! Надевай лучшее платье, дочка, твой жених уж на пути сюда.
И Елена удалилась, дабы облачиться в наряд, соответственный сему роковому событию в жизни женщины. Когда она воротилась, щеки ее были бледны, как ее белая атласная накидка и ветка флердоранжа у нее в волосах.
Едва она села на помосте подле отца, за окном грянул туш, возвестивший о прибытии рыцаря. Елене сделалось дурно, и, чтоб восстановить ее силы, понадобились валерьяновые капли.
Двери распахнулись. Он вошел, тот же самый воин, высокий, стройный и прекрасный, блистая сверкающей сталью. Он приблизился к трону, поддерживаемый с обеих сторон друзьями, точно так же закованными в латы, и изящно преклонил колено.
- Я прибыл, - сказал он голосом, дрожащим страстью, - просить, согласно объявлению, руки прекраснейшей леди Елены. - И с этими словами он протянул князю нумер "Альгемейие цайтунг".
- Знатного ли ты рода, сэр рыцарь? - спросил князь Клевский.
- Столь же знатного, как и твой, - отвечала коленопреклоненная сталь.
- Кто твои поручители?
- Я, Карл, маркграф Годесбергский, отец его! - сказал рыцарь по правую руку, поднимая забрало.