Русский боевик   ::   Романовский Владимир Дмитриевич

Дама среднего возраста, в весе, крашеная блондинка, Айзель сердилась своеобразно — сидела во время репетиций не в кабинете, а возле сцены, и таращилась на Полоцкую азербайджанскими своими глазищами.

То, что Машка Гулегина будет вдруг ни с того, ни с сего петь Джильду и Аиду, представлялось всем совершенно очевидной глупостью — кроме Бежкиной, которая естественным образом решила, что под нее повели подкоп.

— Эта одесская блядь ненавидит собственную страну! — кричала Бежкина. — Третье место ей на конкурсе дали, она обиделась, сука такая, и сразу свалила за бугор! А настоящий русский человек должен терпеть! И вот она приезжает, и за всю мою долготерпимость отбирает у меня мою коронную роль!

Машка Гулегина, несколько раз попробовав вписаться в ансамбль в роли Аиды (на Джильду она сразу махнула рукой), сообразила, что роль эта — вполне бесцветная, вспомогательная, написанная, чтобы выделить темперамент меццо-Амнерис — да еще и нежная, без усиленного драматизма, и пожала плечами. Бертольд Абрамович переживал, боялся, что Айзель его уволит, но скандал с Гулегиной Айзели, вопреки ожиданиям, понравился.