Сатанинские стихи   ::   Рушди Ахмед Салман

Распахнутые, кипящие обстоятельства захвата, ясные и туманные одновременно, породили у Саладина Чамчи желание спорить с женщиной, что непреклонность тоже может быть мономанией; [498] он хотел сказать, что она может оказаться тиранией, что она слишком хрупка, ибо гибкое тоже может быть гуманным и достаточно прочным, чтобы выжить. Но он не сказал ничего, разумеется; он погрузился в апатию дней.

Джибрил Фаришта обнаружил в кармашке переднего кресла памфлет, написанный отбывшим мистером Магеддоном. К тому времени Чамча заметил решительность, с которой кинозвезда сопротивлялась приходу сна, так что было неудивительно видеть его читающим и запоминающим строки креационистской листовки, в то время как его уже тяжелые веки опускались все ниже и ниже, пока он не заставлял их снова широко раскрыться. Рекламный листок утверждал, что даже ученые прилежно переизобретали Бога; что, доказав существование единой универсальной силы (для которой электромагнитное, гравитационное, сильное и слабое взаимодействия [499] современной физики являлись всего лишь аспектами, аватарами, можно сказать, или ангелами), мы получаем древнейшую из всех вещей, верховную сущность, управляющую всем творением…

— Смотрите, что говорит наш друг: что если бы Вам пришлось выбирать между каким-нибудь рассеянным силовым полем и реально живущим Богом, что подошло бы для Вас больше? Хороший вариант, так? Вы не можете молиться электрическому току. Нет никакого смысла спрашивать у волновых форм ключи от Рая. — Он закрыл глаза, затем резко открыл их снова. — Все эта проклятая ахинея, — с отчаяньем произнес он. — Меня тошнит от нее.

После первых дней Чамча больше не замечал тяжелого запаха Джибрила, поскольку все в этом мирке пота и предчувствий пахли не лучше.