JК
Симода :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 21 из 112Это теплятся через промасленную бумагу слабые огни домашних деревенских лучин. Эх, бедность!
Стало грустно и печально на душе. С фрегата, с сокровища, сверкавшего артиллерией, медью обшивки, украшенного флагами и вымпелами, мчавшегося по морям в торжественной белизне парусов, где жили с парадами на палубе, с маршировкой, с музыкой духового оркестра, – и куда попали? Куда теперь? В берлогу, в медвежий угол, в западню!
– Хорошего здесь не жди! – сказал Янка.
Вася тоже стал затягиваться. Усы, мундир, сапоги и кивер – главное в порядке!
Берзинь полез в люк.
– Он все опять уложил аккуратно, – сказал Янка, поднимая мешок, – как будто так и было...
– Вашу мать... – Вася подмигнул японцам.
– Спасибо за хорошие слова, – любезно кланяясь, сказал по-русски старшинка.
Если бы заранее начальством не было приказано стерпеть все грубости эбису, то очень просто и легко можно было бы доказать им, как умеют драться японские моряки, Но ссоры с эбису строго запрещены.
Мецке с фонарем, в ватном халате, из-под которого, как хвост, торчит сабля, стоял на носу судна.
– Слушай, ты теперь уж не ругайся, – остерег Ваську унтер-офицер Аввакумов. Он при тесаке, с ружьем и патронташем, с ранцем за спиной.
Джонка стукнулась о пустынный дощатый помост. На берегу тьма и ни живой души.
– Все не как у людей! – сорвалось с языка у Дементьева.
Мецке увидел, что Аввакумов, с медалями и с эполетами на шинели, подошел к нему.
Стало грустно и печально на душе. С фрегата, с сокровища, сверкавшего артиллерией, медью обшивки, украшенного флагами и вымпелами, мчавшегося по морям в торжественной белизне парусов, где жили с парадами на палубе, с маршировкой, с музыкой духового оркестра, – и куда попали? Куда теперь? В берлогу, в медвежий угол, в западню!
– Хорошего здесь не жди! – сказал Янка.
Вася тоже стал затягиваться. Усы, мундир, сапоги и кивер – главное в порядке!
Берзинь полез в люк.
– Он все опять уложил аккуратно, – сказал Янка, поднимая мешок, – как будто так и было...
– Вашу мать... – Вася подмигнул японцам.
– Спасибо за хорошие слова, – любезно кланяясь, сказал по-русски старшинка.
Если бы заранее начальством не было приказано стерпеть все грубости эбису, то очень просто и легко можно было бы доказать им, как умеют драться японские моряки, Но ссоры с эбису строго запрещены.
Мецке с фонарем, в ватном халате, из-под которого, как хвост, торчит сабля, стоял на носу судна.
– Слушай, ты теперь уж не ругайся, – остерег Ваську унтер-офицер Аввакумов. Он при тесаке, с ружьем и патронташем, с ранцем за спиной.
Джонка стукнулась о пустынный дощатый помост. На берегу тьма и ни живой души.
– Все не как у людей! – сорвалось с языка у Дементьева.
Мецке увидел, что Аввакумов, с медалями и с эполетами на шинели, подошел к нему.