JК
Симода :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 23 из 112Он знал, что японцы любят пугать друг друга, всюду разрисовывают разные маски, страшилища.
– Братцы, – сказал унтер, – вы идите. Это хороший японец – кивнул он на самурая, – ничего плохого вам не сделает. А я с Киселевым останусь на ночь у груза. Я выспался и отдохнул, да и постарше вас, мне много сна не требуется.
– Ну что же, пойдем, – неохотно сказал Букреев.
Самурай с места не трогался, хрипло кашлянул и вытаращил глаза на Берзиня.
«Шаусмиги!» – подумал Янка.
Ваське надоело ждать, и он тихо подтолкнул самурая под локоть в длинном рукаве, показывая, что пора идти. В тот же миг кто-то сзади больно ударил Букреева чем-то легким по голове.
Матросы сделали вид, что ничего не случилось. Японцы понесли пики. Все пошли от берега за самураем.
– Какая же тут нищета, боже мой, боже мой! – приговаривал Дементьев, глядя на лачуги.
Легче всех шел Маточкин. Мешок его плотно уложен, вещей лишних нет, нет и сбережений. За мусмешками [5] он не гоняется. Служба – служи. Он надеется, что не навечно. Он еще придет домой и еще успеет жениться на своей деревенской, которая, верно, только еще начинает ходить в хороводы. Дома светленькие все, у всех косички беленькие, наденут на головы венки на Ивана Купалу.
– Видишь, какой здешний барон? – сказал Берзинь.
– Эй, барон Шиллинг! – обратился к самураю Васька.
Берзинь японцев не боялся. Янка бесстрашный матрос, исполнителен и аккуратен, придраться к нему невозможно.
– Братцы, – сказал унтер, – вы идите. Это хороший японец – кивнул он на самурая, – ничего плохого вам не сделает. А я с Киселевым останусь на ночь у груза. Я выспался и отдохнул, да и постарше вас, мне много сна не требуется.
– Ну что же, пойдем, – неохотно сказал Букреев.
Самурай с места не трогался, хрипло кашлянул и вытаращил глаза на Берзиня.
«Шаусмиги!» – подумал Янка.
Ваське надоело ждать, и он тихо подтолкнул самурая под локоть в длинном рукаве, показывая, что пора идти. В тот же миг кто-то сзади больно ударил Букреева чем-то легким по голове.
Матросы сделали вид, что ничего не случилось. Японцы понесли пики. Все пошли от берега за самураем.
– Какая же тут нищета, боже мой, боже мой! – приговаривал Дементьев, глядя на лачуги.
Легче всех шел Маточкин. Мешок его плотно уложен, вещей лишних нет, нет и сбережений. За мусмешками [5] он не гоняется. Служба – служи. Он надеется, что не навечно. Он еще придет домой и еще успеет жениться на своей деревенской, которая, верно, только еще начинает ходить в хороводы. Дома светленькие все, у всех косички беленькие, наденут на головы венки на Ивана Купалу.
– Видишь, какой здешний барон? – сказал Берзинь.
– Эй, барон Шиллинг! – обратился к самураю Васька.
Берзинь японцев не боялся. Янка бесстрашный матрос, исполнителен и аккуратен, придраться к нему невозможно.