Синьор президент   ::   Астуриас Мигель Анхель

– Что за смысл, – отозвался пономарь, – говорить о свободе в тюрьме!

– А больные, разве не говорят они в больнице об исцелении?…

Глухо, чуть слышно прозвучал четвертый голос:

– …Нет надежды на свободу, друзья мои; мы осуждены сносить все до тех пор, пока богу будет угодно. Граждане, страстно желавшие родине счастья, теперь далеко. Одни просят подаяния у чужих дверей, другие гниют в общей могиле. Придет день, когда по улицам нельзя будет пройти из-за творимых злодеяний. Деревья не дают уже таких плодов, как прежде. Маис уже не насыщает. Сон уже не ободряет. Вода уже не освежает. Все труднее дышать этим воздухом. Язвы сеют заразу, зараза рождает язвы, и недалек день гибели, мира, когда придет конец всему. Да увидят это мои глаза, потому что мы проклятый народ! Голоса неба слышны в раскатах грома, они говорят нам: «Мерзавцы! Подлецы! Пособники гнусных беззаконий!» Тюремные стены, у которых злодейские пули сразили сотни людей, забрызганы мозгами. Дворцовый мрамор влажен от крови невинных. Куда обратить очи в поисках свободы?

Пономарь:

– К богу, он всемогущ!

Студент:

– Зачем, если он не отвечает?…

Пономарь:

– Такова, значит, его святая воля…

Студент:

– Очень жаль!

Третий голос:

– Не умолкайте, говорите; не умолкайте, ради всего святого. Тишина меня пугает, я боюсь; так и кажется, будто из мрака тянется рука, чтобы схватить меня за горло и удушить!

– Лучше помолиться…

Голос пономаря окропил камеру христианским смирением.