Страница:
101 из 785
Вся пещера была увешана травами, и пахло хорошо, и на небесах, без сомнения, радовались,глядя на все это.
Но не успел Феодосий умилиться, как подошел брат Федор и стал сетовать, что, вступая в обитель, роздал нищим свое достояние.
- Дурень я, - сказал Федор. - Стану стар, не смогу монастырское есть, а купить-то не на что.
- Не думай об этом! - сказал Феодосий. - Побори себя!
- Хоть половину было оставить, как умные оставляют, - сказал Федор и заплакал.
Подошел брат Матфей и рассказал, что в церковь приходил нынче бес в образе ляха; в епанче с лисьей опушкой, и в подоле держал цветы; обходил молящуюся братию и цветами кидался. В которого брата кинет, тот слабеет духом - начнет зевать и уходит спать в келью, не дождавшись, когда служба кончится.
- И в меня кинул, - сказал Матфей.
- То лях приходил, - сказал Феодосий. - Ляха я видел. А цветов не видел.
- То был бес, - сказал Матфей. - А цветов ты не видел, потому что тебе не дано видеть.
- Сказано: "И бесы повинуются нам о имени твоем".
- Мало чего сказано, - возразил Матфей. - Они сильны, отче, страшно.
И привыкшее к радостной молитве Феодосиево сердце отяготилось и рванулось за теми, что ушли, скинув растущее бремя забот, - за Антонием, за Никоном.
Но пастырь приставлен к стаду.
Спросит: Феодосий, где овцы мои?
И не было никого, кому бы сказать с чистой совестью: тебе передаю паси их.
Удручительна была вражда между иереем Титом и дьяконом Евагрием.
Они друг на друга не глядели. А если глянут - больны становились от ненависти.
|< Пред. 99 100 101 102 103 След. >|