JК
Старшина :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 58 из 69Иисус Христос пятьюхлебами десять тысяч накормил... – Он доверчиво придвинул к Кацубе свою разъевшуюся физиономию.
И в ту же секунду Кацуба молниеносно сгреб его за горло и одной рукой чуть не до половины вытащил этого здоровенного парня из окна хлеборезки.
– Это хорошо, что ты помнишь Священное Писание, – тихо и ласково сказал ему Кацуба. – Там еще одна прибауточка была: «не укради...» Не помнишь, сука?
Хлеборез стал синеть и закатывать глаза. Нож выпал из его руки.
Кацуба отшвырнул его в глубь хлеборезки и так же тихо сказал:
– Девятнадцатую!
И на прилавок раздаточного окна откуда-то снизу вылезла девятнадцатая буханка.
– О, – удовлетворенно сказал Кацуба, – это уже другой разговор.
* * *
На КП учебного аэродрома стоял генерал Лежнев в шлемофоне и кожаной куртке. Только что отлетал и теперь покуривал в окружении нескольких офицеров. Тут же стоял и капитан Хижняк.
Офицеры держались с Лежневым свободно, но почтительно.
Садился самолет. Руководитель полетов, подполковник с повязкой на рукаве, что-то говорил в микрофон, не сводя глаз с самолета. И когда самолет приземлился, сказал облегченно:
– Хорошо... Заруливайте на стоянку. Все. – И отложил микрофон в сторону.
– Твой? – спросил генерал у Хижняка и показал на самолет, подруливающий к стоянке.
Хижняк полистал блокнот и посмотрел на часы.
– Мой, – уверенно ответил он.
– Что, мужики? – обратился генерал ко всем остальным.
И в ту же секунду Кацуба молниеносно сгреб его за горло и одной рукой чуть не до половины вытащил этого здоровенного парня из окна хлеборезки.
– Это хорошо, что ты помнишь Священное Писание, – тихо и ласково сказал ему Кацуба. – Там еще одна прибауточка была: «не укради...» Не помнишь, сука?
Хлеборез стал синеть и закатывать глаза. Нож выпал из его руки.
Кацуба отшвырнул его в глубь хлеборезки и так же тихо сказал:
– Девятнадцатую!
И на прилавок раздаточного окна откуда-то снизу вылезла девятнадцатая буханка.
– О, – удовлетворенно сказал Кацуба, – это уже другой разговор.
* * *
На КП учебного аэродрома стоял генерал Лежнев в шлемофоне и кожаной куртке. Только что отлетал и теперь покуривал в окружении нескольких офицеров. Тут же стоял и капитан Хижняк.
Офицеры держались с Лежневым свободно, но почтительно.
Садился самолет. Руководитель полетов, подполковник с повязкой на рукаве, что-то говорил в микрофон, не сводя глаз с самолета. И когда самолет приземлился, сказал облегченно:
– Хорошо... Заруливайте на стоянку. Все. – И отложил микрофон в сторону.
– Твой? – спросил генерал у Хижняка и показал на самолет, подруливающий к стоянке.
Хижняк полистал блокнот и посмотрел на часы.
– Мой, – уверенно ответил он.
– Что, мужики? – обратился генерал ко всем остальным.