Свои и чужие   ::   Чигринов Иван

Во-первых, навряд ли нашлись бы люди, через столько лет помнящие об этом, а, во-вторых, сам интерес его к этому давнему делу, которое было признано вредным и пораженческим, мог обернуться неожиданным образом, тем более что до него доходили слухи, будто кое-кто из участников бронницких манёвров оказался почему-то на строительстве Беломорканала. Зато Митрофан Нарчук хорошо знал, что никакой базы для будущей партизанской деятельности на территории района не было и нет. И скорее всего потому, что его отряду, по замыслу штаба армии и районного комитета партии, надлежало действовать в прифронтовой полосе — совершать рейды в тыл врага и возвращаться к своим, запасаясь всякий раз на месте, по большей части у военных, и боеприпасами, и харчами, и всем прочим, что понадобится партизанам.

Конечно, своя логика в этом была. И штабу армии, и руководству района в таком виде дело представлялось более целесообразным. Но сам командир думал иначе. Создание базы, по его мысли, не помешало бы даже в том случае, если бы фронт и на самом деле задержался здесь. Недаром говорится — своя ноша не тянет. Между тем сам Нарчук на решение этого вопроса никакого влияния не имел: он узнал, что ему придётся стать партизаном, а тем более возглавить отряд, только за два дня до того, как их собрали в Мошевой. И тем не менее, начиная с того момента, как его уведомили о назначении командиром местного партизанского отряда, Нарчук думал об этом.