JК
Тайна римского саркофага :: Кузнецов Афанасий Семенович
Страница: 118 из 206Перед ними живой стеной, крепко сцепив руки, стояли пятеро: два русских, итальянец, француз и бельгиец. Фашисты бросились на них, завязалась короткая борьба. Кубышкин и Остапенко настойчиво отбивались ногами и головами, но слишком неравны были силы…
Жена Галафати стояла бледная, безмолвная. Слезы текли по ее лицу.
– Прощайте, – тихо сказал Алексей, проходя мимо нее.
Губы ее что-то прошептали. Но по выражению лица Иды Ломбарди Алексей понял, что это не были слова упрека за то, что он вместе с остальными принес в ее дом несчастье. Это были теплые слова человеческого участия и прощания.
Увидя, что отца уводят вооруженные карабинеры, маленькая Октябрина заплакала и уцепилась за его рукав.
– Папочка, не уходи!.. Папочка!
Ее грубо оттолкнули. Мать рванулась вперед и схватила дочь. Карабинер лишь усмехнулся: такие прощания, видимо, были для него привычной картиной.
Арестованных вывели на улицу и посадили в тюремный фургон. Внутри он был разделен на ряд маленьких камер. Кубышкина и Остапенко посадили вместе. При свете полицейского фонарика Алексей заметил, что в клетках, расположенных напротив них, уже сидели женщины и старики, Туда посадили Галафати. А бельгийца и француза повели в немецкую комендатуру.
На арестованных надели ручные кандалы. Эти железные запястья не имели ничего общего со старинными «цепями». По виду это были два стальных браслета, объединенных вместе в форме прописной буквы «Е». В два открытых квадратика всунули руки каждого, затем браслеты замкнули.
Жена Галафати стояла бледная, безмолвная. Слезы текли по ее лицу.
– Прощайте, – тихо сказал Алексей, проходя мимо нее.
Губы ее что-то прошептали. Но по выражению лица Иды Ломбарди Алексей понял, что это не были слова упрека за то, что он вместе с остальными принес в ее дом несчастье. Это были теплые слова человеческого участия и прощания.
Увидя, что отца уводят вооруженные карабинеры, маленькая Октябрина заплакала и уцепилась за его рукав.
– Папочка, не уходи!.. Папочка!
Ее грубо оттолкнули. Мать рванулась вперед и схватила дочь. Карабинер лишь усмехнулся: такие прощания, видимо, были для него привычной картиной.
Арестованных вывели на улицу и посадили в тюремный фургон. Внутри он был разделен на ряд маленьких камер. Кубышкина и Остапенко посадили вместе. При свете полицейского фонарика Алексей заметил, что в клетках, расположенных напротив них, уже сидели женщины и старики, Туда посадили Галафати. А бельгийца и француза повели в немецкую комендатуру.
На арестованных надели ручные кандалы. Эти железные запястья не имели ничего общего со старинными «цепями». По виду это были два стальных браслета, объединенных вместе в форме прописной буквы «Е». В два открытых квадратика всунули руки каждого, затем браслеты замкнули.