Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага   ::   Амаду Жоржи

И всё-таки хоть редко, очень редко, но случалось, что глаза Терезы затуманивались и долго смотрели в пустое пространство, и это говорило доктору о вновь нахлынувших воспоминаниях, которые сменяла мягкая улыбка. Ах, их вызывало всемогущее отсутствие того, кто не пришёл в этот мир, не стал видимым и ощутимым, но был в её существе и был вырван из её чрева железными инструментами врача по приказу заводчика.

Никогда раньше Эмилиано Гедесу не приходило в голову, что он совершал насилие. Часто, почти ежедневно, землевладелец, хозяин завода, банкир и предприниматель, с кем-нибудь спорил и кем-то командовал, совершал несправедливости, насилия, попрания законов, действия спорные, наказуемые. И ни в каком случае не испытывал угрызений совести, не жалел, что совершил или приказал совершить. Все его действия были необходимы и справедливы. Как и в случае с Терезой, он защищал интересы семьи Гедесов и свое собственное удобство; руководствовался священными доводами, перед каковыми ничто не может иметь значения. Так почему же тогда бесформенный зародыш занозой сидел в его памяти, вызывая чувство неудобства?

Тереза лежала в постели, безразличная ко всему, доктор рассыпался в любезностях и, чтобы как-нибудь утешить, смешил её.