Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

И в вагоне дорабатывал речь для сенаторов, в этот раз короткую, - и решили мы с Коултером, что я её напишу, буду читать с готового, и он тоже переведёт с письменного. 15-го июля нас ждали в Конгрессе. Полиция остановила движение на перекрёстке, и два сенатора, претендующие на меня особо, - республиканец Хелмс (это он выдвигал меня в почётные граждане США) и демократ Джексон (как ярый противник СССР), - ухватили меня на выходе из машины. Джексон выражал радость как будто величайшую в своей жизни, а глаза - пустые, мне даже страшно стало: вот политика! Вели меня через какой-то коридор, где аплодировали с хоров, затем в ротонде перед смешанной публикой - с тридцать сенаторов, с тридцать конгрессменов, и просто кто пробрался, - мы с Коултером читали речь малыми кусками, попеременно, и читалось настолько сразу, как бы лилась сплошная английская речь, а два ведущих сенатора теснились с нами на трибуне, оспаривая близость. Сейчас, в 1978, перечитываю эту речь* - ну право хорошо, взвешенно, и легко далось мне тогда. (Сейчас, мне кажется, я этого бы произнести американцам не мог. Это всё было о том, кбак народам друг друга понять при разности опыта и как этот опыт можно передать словесно, - в такую возможность я верил в нобелевской речи и ещё верил в сенатской, но уже полугодом-годом позже отчаялся.) Очень я призывал всех их подняться до мирового сознания, до мирового уровня, до великих людей (всё время и сознавая, что не только нынешние деятели не таковы, но американский избирательный процесс своею натужной шумихой и мощным денежным вмешательством закрывает великим и независимым путь наверх).