Воскресший для мщения   ::   Рокотов Сергей

Это уж на наше усмотрение… Давай ещё выпьем… А насчет дела, значит, Лычкину двадцать процентов, по честному, из уважения к его покойномубатюшке, так-то бы и десяти хватило, а то и вовсе можно было бы ничего не дать или девятью граммами облагодарить. Но это грех, Живоглот, а греха надо по возможности избегать… Гавриил Михайлович был человек благородный, щедрый, делился всегда с нами, советы давал хорошие. И, главное, относился уважительно, не свысока, а это я больше всего ценю… Мы с ним говорили, как интеллигентные люди, о литературе, о музыке, о театре… Хотя вот по части театра не могу сказать, что он мог быть мне интересным собеседником, не очень сведущ… А вот по части поэзии, помнится, он процитировал какое-то стихотворение Гумилева, которое мне было неизвестно… Ладно, — вдруг прервал сам себя он. — Итак, Лычкину — двадцать, а вместо этого Дмитриева Комар пойдет, он похож на представителя фирмы, морда очень протокольная, сам его опасаюсь… Ну а кто Дмитриева на себя возьмет, это уж ты сам реши, людишки у тебя есть.

— Это лучше Большого никто не сделает, — сказал Живоглот.

— Пускай, пускай, можно, можно, — согласился Гнедой. — У него ни стыда, ни совести, ни комплексов и в помине нет… Удачная кандидатура. Комару десять штук, у него работа тонкая, ну а Большому подкинешь, сколько найдешь нужным, ну, штуки две, от силы три, не больше, ну а остальное… — Он развел красивыми холеными руками с золотыми перстнями на пальцах.