В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Сологдин покосился в глубину ее разошедшейся блузки и поставил палочку на розовом листе. - Дмитрий Александрович! И вот это. Я уже много недель мучаюсь - что за палочки вы ставите? А потом через несколько дней зачеркиваете? Что это значит? - Я боюсь, вы опять проявляете доглядательские на[256] клонности. - Он взял в руки белый лист. - Но извольте: палочки я ставлю всякий раз, когда употребляю без крайней необходимости иноземное слово в русской речи. Счет этих палочек есть мера моего несовершенства. Вот за слово "капитализм", которое я не нашелся сразу заменить "толстосумством", и за слово "шпионить", которое я сгоряча поленился заменить словом "доглядать", - я и поставил себе две палочки. - А на розовом? - добивалась она. - А вы заметили, что и на розовом? - И даже чаще, чем на белом. Это тоже - мера вашего несовершенства? - Тоже, - отрывисто сказал Сологдин. - На розовом я ставлю себе {пеневые}, по-вашему будет - штрафные, палочки и потом наказываю себя по их числу. Отрабатываю. На дровах. - Штрафные - за что? - тихо спросила она. Так и должно было быть! Раз он вышел на зенитную дугу - в тот же миг с извинением даже женщину посылает ему капризная судьба. Или все отнять, или все дать, у судьбы так. - А зачем вам? - еще строго спрашивал он. - За что?.. - тихо, тупо повторяла Лариса. Здесь было отмщение им всем, их клану МВД. Отмщение и обладание, истязание и обладание - они в чем-то сходятся. - А вы замечали, {когда я} их ставлю? - Замечала, - как выдох ответила Лариса.