В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Когда же писал - нет, я писал не длинные, но я подолгу их оттачивал. Искусство письма, Лариса Николавна, это очень трудное искусство. Мы часто пишем письма слишком небрежно, а потом удивляемся, что теряем близких. Уже много лет жена не видела меня, не чувствовала на себе моей руки. Письма единственная связь, через которую я держу ее вот уже двенадцать лет. Емина подвинулась. Она локтями дотянулась до обреза стола Сологдина и оперлась так, обжав ладонями свое бесстрашное лицо. - Вы уверены, что держите? А - зачем, Дмитрий Александрович, зачем? Двенадцать лет прошло, да пять еще осталось - семнадцать! Вы отнимаете у нее молодость! Зачем? Дайте ей жить! Голос Сологдина звучал торжественно: - Среди женщин, Лариса Николаевна, есть особый разряд. Это - подруги викингов, это - светлоликие Изольды с алмазными душами. Вы не могли их знать, вы жили в пресном благополучии. Она жила среди чужаков, среди врагов. - Дайте ей жить! - настаивала Лариса Николаевна. Нельзя было узнать в ней той важной дамы, какою она проплывала по коридорам и лестницам шарашки. Она сидела, прильнув к столу Сологдина, слышно дышала, и - в заботе о неведомой ей жене Сологдина? - разгоряченное лицо ее стало почти деревенское. Сологдин сощурился. Знал он это всеобщее свойство женщин: острое чутье на мужской взлет, на успех, на победу. Внимание победителя вдруг нужно каждой. Ничего не могла знать Емина о разговоре с Челновым, о конце работы - но чувствовала все. И летела, и толкалась в натянутую между ними железную сетку режима.