В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Итак, никто еще в Акустической не занимался работой, и только неизменно жизнерадостный и деятельный Прянчиков, уже одолевший в себе воспоминание о ночной Москве и о шальной поездке, обдумывал новое улучшение схемы, напевая:

Бендзи-бендзи-бендзи-ба- ар, Бендзи - бендзи - бендзи - ба - ар...

И тогда-то вошли Селивановский с Ройтманом. Ройтман продолжал: - На этих звуковидах речь развертывается сразу в трех измерениях: по частоте - поперек ленты, по времени - вдоль ленты, по амплитуде - густотою рисунка. При этом каждый звук вырисовывается таким неповторимым, оригинальным, что его легко узнать, и даже по ленте прочесть все сказанное. Вот... - он вел Селивановского вглубь лаборатории, [261] - ... прибор ВИР, его сконструировали в нашей лаборатории (Ройтман и сам уже забывал, что прибор тяпнули из американского журнала), а вот... он осторожно развернул замминистра к окну, - ... кандидат филологических наук Рубин, единственный в Советском Союзе человек, читающий видимую речь. (Рубин встал и молча поклонился.) Но еще когда в дверях было произнесено Ройтманом слово "звуковид", Рубин и Нержин встрепенулись: их работа, над которой все до сих пор большей частью смеялись, выплывала на божий свет. За те сорок пять секунд, в которые Ройтман довел Селивановского до Рубина, Рубин и Нержин с остротой и быстротой, свойственной только зэкам, уже поняли, что сейчас будет смотр - как Рубин читает звуковиды, и что произнести фразу перед микрофоном может только один из "эталонных" дикторов - а такой присутствовал в комнате лишь Нержин.