В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

- Как-нибудь, - кивнул Герасимович маленькой узкой головой. И - опять оба тряслись, вбирали улицу глазами и отдались перебойчатым мыслям. ... Непостижимо, как Надя может столько лет его ждать? Ходить среди этой суетливой, все что-то настигающей толпы, встречать на себе мужские взгляды - и никогда не покачнуться сердцем? Глеб представлял, что если бы наоборот, Надю посадили в тюрьму, а он сам был бы на воле - он и года, может быть, не выдержал бы. Как же бы он мог миновать всех этих женщин?.. Никогда он раньше не предполагал в своей слабой подруге такой{} гранитной решимости. Первый, и второй, и третий год тюрьмы он уверен был, что Надя сменится, перебросился, рассеется, отойдет. Но этого не случилось. И вот уже Глеб стал понимать ее ожидание как единственно-возможное. Так ощущал, будто для Нади стало ждать уже и нетрудно. Еще с краснопресненской пересылки, после полугода следствия впервые получив право на письмо, - обломком грифеля на истрепанной оберточной бумаге, сложенной треугольником, без марки, Глеб написал: "Любимая моя! Четыре года войны ты ждала меня - не кляни, что ждала напрасно: теперь будут еще десять лет. Всю жизнь я буду, как солнце, вспоминать наше недолгое счастье. А ты будь свободной с этого дня. Нет нужды, чтобы гибла и твоя жизнь. Выходи замуж." Но изо всего письма Надя поняла только одно: "Значит ты меня разлюбил! Как ты можешь отдать меня другому?" Он вызывал ее к себе даже на фронт, на заднепровский плацдарм - с поддельным красноармейским билетом.