В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

- Расскажи, расскажи о себе, - говорил Илларион Павлович, держа жену через стол за руки, и в глазах его теплилась та сердечность, которая зажигалась для нее и в самые ожесточенные месяцы блокады. - Ларик! у тебя... зачетов... не предвидится? Она имела в виду зачеты, как в приамурском лагере - проработанный день считался за два отбытых, и срок кончался прежде назначенного. Илларион покачал головой: - Откуда зачеты! Здесь их от веку не было, ты же знаешь. Здесь надо изобрести что-нибудь крупное - ну, тогда освободят досрочно. Но дело в том, что изобретения здешние... - он покосился на полу отвернувшегося надзирателя, - ... свойства... весьма нежелательного... Не мог он высказаться ясней! Он взял руки жены и щеками слегка терся о них. Да, в обледеневшем Ленинграде он не дрогнул брать пайку хлеба за похороны с того, кто завтра сам будет нуждаться в похоронах. А теперь бы вот - не мог... - Грустно тебе одной? Очень грустно, да? - ласково спрашивал он у жены и терся щекою о ее руку. Грустно?.. Уже сейчас она обмирала, что свидание ускользает, скоро оборвется, она выйдет ничем не обогащенная на Лефортовский вал, на безрадостные улицы - одна, одна, одна... Отупляющая бесцельность каждого дела и каждого дня. Ни сладкого, ни острого, ни горького, - жизнь как серая вата. - Наталочка! - гладил он ее руки. - Если посчитать, сколько прошло за два срока, так ведь мало осталось теперь. Три года только. Только три... - Только три?! - с негодованием перебила она, и почувствовала, как голос ее задрожал, и она уже не владела им.