В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Надо обязательно отделить его от нас, связать его с внешним врагом - и тогда легко, хорошо в него стрелять. И молчание в темноте - особенно ясное, нерассеянное. Скрипя старой сеткой, Иннокентий подтянулся выше, к спинке. - А в самом Таврическом? - Крещенская ночь? - Дядя дух перевел. - Что в Таврическом? - {охлос}, толпа. Оглушу тебя трехпалым свистом... Мат стоял громче и гуще ораторов. Прикладами грохали об пол, надо, не надо. Ведь - охрана! Кого - от чего?.. Матросики и солдатики, половина пьяных - в буфете блевали, на диванах спали, по фойе лузгали семячки... Нет, ты стань на место какого-нибудь депутата, интеллигента, и скажи - как с этими стервами быть? Ведь даже за плечо его потрогать нельзя, ведь даже мягко нельзя ему выговорить - это будет наглая контрреволюция! оскорбление святой охлократии! Да у них пулеметные ленты крест-накрест. Да у них на поясах гранаты и маузеры. В зале заседаний Учредительного они и среди публики сидят с винтовками и в проходах стоят с винтовками - и на ораторов наводят, целятся в виде упражнения. Там про какой-то демократический мир, про национализацию земли - а на него двадцать дул наведено, мушка совмещена с прорезью прицела, убьют - дорого не возьмут и извиняться не будут, выходи следующий!.. Вот это надо понять: оратору винтовкой в рот! - в этом их суть! Такими они Россию взяли, такими всегда были, такими и помрут! В чем другом, в этом никогда не пе[88] ременятся... А Свердлов рвет звонок у старейшего депутата, отталкивает его, не дает открыть.