В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

- Не балуют прокуратуру орденами, - вздохнул Макарыгин, - к тридцатилетию выдавали, а так редко кому. Ему очень хотелось поговорить об орденах и почему сейчас получил именно он, но Радович согнулся вдвое и читал. Макарыгин вынул новую сигару и с размаху опустился на диван. - Ну, спасибо, Душан, ничего не ляпнул. Я боялся. - А что я мог ляпнуть? - удивился Радович. - Что ляпнуть! - обрезал сигару прокурор. - Мало ли что! У тебя все куда-то выпирает. - Закурил. - Вон он про японцев рассказывал - у тебя губы дрожали. Радович распрямился: - Потому что гнусная полицейская провокация, за [104] десять тысяч километров пованивает! - Да ты с ума сошел, Душан! Ты - при мне не смей так! Как ты можешь о {нашей} партии... - Я не о партии! - отгородился Радович. - Я - о Словутах. А почему именно сейчас, в сорок девятом году, мы обнаружили японскую подготовку сорок третьего года? Ведь они у нас четыре года уже в плену. А колорадского жука нам сбрасывают американцы с самолетов? Все так и есть? Оттопыренные уши Макарыгина покраснели: - А почему нет? А если что немного не так - значит, государственная политика требует. Пергаментный Радович нервно залистал свой том. Макарыгин молча курил. Зря он его приглашал, только позорился перед Словутой. Все эти старые дружбы - чепуха, лишь в воспоминаниях хороши. Человек не может проявить даже простой гостевой вежливости, вникнуть, чему хозяин рад, чем озабочен. Макарыгин курил. Пришли на ум неприятные ссоры с младшей дочерью.