В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Нехай себе дотрусывает, як знает! - Тебе не хочется со мной спорить потому, что ты не умеешь спорить! Вы все не умеете спорить, потому что избегаете инакомыслящих - а чтоб не нарушить стройности мировоззрения! Вы собираетесь все свои и выкобениваетесь друг перед другом в толковании отцов учения. Вы набираетесь мыслей друг от друга, они совпадают и раскачиваются до размеров... Да на воле - (глухо) - при наличии ЧК, кто с вами осмелится спорить? Когда же вы попадаете в тюрьму, вот сюда, - (звонко) - здесь вы встречаетесь с настоящими спорщиками! - и тут-то вы оказываетесь как рыба на песке! И вам остается только лаяться и ругаться. - По-моему, до сих пор ты облаял меня больше, чем я тебя. Сологдин и Рубин, как свороженные своими вечными разногласиями, все сидели у опустевшего имениннища. Абрамсон давно ушел читать "Монте-Кристо"; Кондрашев-Иванов - размышлять о величии Шекспира; Прянчиков убежал листать прошлогодний у кого-то "Огонек"; Нержин отправился к дворнику Спиридону; Потапов, исполняя до конца обязанности хозяйки дома, помыл посуду, разнес тумбочки и лег, накрывшись подушкой от света и шума. Многие в комнате спали, другие тихо читали или переговаривались, и был тот час, когда уже сомневаешься - не пропустил ли дежурный выключить свет, заменив его на синий. А Сологдин и Рубин все сидели на пустой постели Прянчикова в закутке у последней оставленной тумбочки. Однако тянуло к спору одного Сологдина: у него сегодня был день побед, они бурлили в нем, не улегались. Да и вообще по его расписанию всякий воскресный вечер отводился забавам. А какая забава могла быть распотеш[119] ней, чем - срамить и загонять в тупик защитника царствующего скудоумия! Для Рубина же спор сегодня был тягостен, нелеп.