В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

И новое платье из матово-зеленого креп-сатена с блестящими резными накладками на воротнике, груди и запястьях, может быть так же мало ей шло, как все прежние. Навязанное и принятое знакомство с этим квадратненьким критиком, без ласки, без нежности, не давало никакого ощущения подлинности, даже противоестественное что-то. Полчаса он букой просидел на диване, полчаса по-пустому проспорил с Динэрой, потом пил с фронтовиками, - у Клары не было порыва захватить его, увлечь, оттащить. А между тем пришла ее последняя пора, и именно нынешняя, только сейчас. Наступило ее предельное созревание, и если сейчас упустить, то дальше будет старее, хуже или ничего. И неужели это сегодня утром? - сегодня утром! и в той же самой Москве! - был такой захватывающий разговор, восторженный взгляд голубоглазого мальчика, душу переворачивающий поцелуй - и клятва {ждать}? Это [117] сегодня - она три часа плела корзиночку на елку?.. То не было на земле. То не было во плоти. То четверть века не могло овеществиться. То - приснилось.

65

На верхней койке, наедине то с круглым сводчатым потолком, как купол небес раскинувшимся над ним, то уткнувшись в разгоряченную подушку, которая была ему лоном клариного тела, Ростислав изнывал от счастья. Уже полдня прошло от поцелуя, стомившего его с ног, а ему все еще было жаль осквернить свои счастливые губы пустой речью или жадной едой. "Ведь вы не могли бы меня {ожидать}!" - сказал он ей. И она ответила: "Почему не могла бы? Могла бы..." - ...