В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

К успеху шел успех, к деньгам деньги, уж затевали они с Марфой строить кирпичный дом, не ведая, что доброденствию такому подходит конец. Спиридон в почете был, в пр'изидим его сажали, герой гражданской войны и в коммунистах уже. И тут-то они с Марфой начисто сгорели - еле детей выхватили из огня. И стали - голот'а, ничто. Но горевать долго им не привелось. Еле стали они из погорельцев выдираться, как прикатило из далекой Москвы - раскулачивание. И всех тех интенсивников, без разума выращенных Москвой же, теперь без разума же перекрепляли в кулаки и изводили. И порадовались Марфа со Спиридоном, что не успели кирпичного дома отгрохать. В который раз судьба человеческая закидывала загадки, и беда обертывалась прибытком. Вместо того, чтобы под конвоем ГПУ ехать умирать в тундру, Спиридон Егоров был сам назначен "комиссаром по коллективизации" - сбивать народ в колхозы. Он стал носить устрашающий револьвер на бедре, сам выгонял из дому и отправлял с милицией, наголо без скарбу, кулаков и не кулаков, кого нужно было по разнарядке. И на этом, как и на других изломах своей доли, Спиридон не доступен был легкому пониманию и классовому анализу. Нержин теперь не упрекал, не развереживал Спиридона, но можно было понять, что мутно сошлось у того на душе. Стал он тогда пить и пил так, как если б вся деревня раньше была его, а теперь он всю спускал. Он принял чин комиссара, но распоряжался плохо. Он не доглядывал, что крестьяне скот вырезают, приходят в [136] колхоз без рога живого, без живого копыта.