В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Рубин постучал в стеклянное окошечко железных врат - раз, два, а в третий раз сильно. На третий раз лицо заспанного серенького вертухая поднялось к окошечку. - Мне плохо, - сказал Рубин. - Нужен порошок. Отведите к фельдшеру. Надзиратель подумал. - Ладно, позвоню. Рубин продолжал ходить. Он был фигурой вообще трагической. Он раньше всех, кто сидел здесь теперь, переступил тюремный порог. Двоюродный взрослый брат, перед которым шестнадцатилетний Левка преклонялся, поручил ему спрятать типографский шрифт. Левка схватился за это восторженно. Но не уберегся соседского мальчишки. Тот подглядел и {завалил} Левку. Левка не выдал брата - он сплел историю, что нашел шрифт под лестницей. Одиночка харьковской {внутрянки}, двадцать лет на[164] зад, представилась Рубину, все так же мерно, топтальной поступью расхаживающему по коридору. Внутрянка построена по американскому образцу - открытый многоэтажный колодец с железными этажными переходами и лесенками, на дне колодца регулировщик с флажками. По тюрьме гулко разносится каждый звук.