В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Сейчас та система кажется примитивной, тогда же они стали за нее лауреатами. Как горячо они делали ее! Куда девался теперь тот порыв, те поиски, те взлеты? С проницательностью темного ночного бдения, когда неотвлекаемое зрение обращается вовнутрь, Ройтман вдруг понял сейчас - чего не хватало ему последние годы. Наверное, того не хватало, что делал он теперь все - не сам. Ройтман даже не заметил, когда и как он с роли творца сполз на роль начальника над творцами... Как обожженный, он отнял руку от жены, подмостил подушку повыше. Да, да, да! это заманчиво, легко! - в субботу вечером, уезжая домой на полтора суток, когда сам уже охвачен ощущением домашнего уюта и воскресных семейных планов, - сказать: "Валентин Мартыныч! Так вы завтра продумаете, как нам устранить нелинейные искажения? Лев Григорьевич! Вы завтра пробежите эту статью из "Proceedings"? Тезисно основные мысли набросаете?" В понедельник утром, освеженный, он возвращается на работу - на столе у него, как в сказке, лежит по-русски резюме статьи из "Proceedings", а Прянчиков докладывает, как устранить нелинейные искажения, или даже уже устранил их за воскресенье. Очень удобно!.. И заключенные не обижаются на Ройтмана, больше того - любят. Потому что держится он не как тюремщик их, а как просто хороший человек. Но творчество, радость блеснувших догадок и горечь непредвиденных поражений - ушли от него! Высвободясь от одеяла, он сел в кровати, руками охватил колени, поставил на них подбородок. Чем же он был занят все эти годы? Интригами.