В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Он посмотрел на Иннокентия как на давно знакомую вещь, всегда находившуюся в этой комнате, и отрывисто приказал: - Разденьтесь догола! Иннокентий хотел ответить возмущением, хотел быть грозным, на самом же деле из его перехваченного обидой горла вырвался неубедительный протест каким-то цыплячьим голосом: - Но ведь я только что раздевался! Неужели не могли предупредить? Очевидно - не могли, потому что нововошедший невыразительным скучающим взглядом следил, скоро ли будет выполнено приказание. [341] Во всех здешних больше всего поражала Иннокентия их способность молчать, когда нормальные люди отвечают. Входя уже в ритм беспрекословного безвольного подчинения, Иннокентий разделся и разулся. - Сядьте! - показал надзиратель на ту самую табуретку, на которой Иннокентий уже так долго сидел. Голый арестант сел покорно, не задумываясь - зачем. (Привычка вольного человека - обдумывать свои поступки прежде, чем их делать, быстро отмирала в нем, так как другие успешно думали за него.) Надзиратель жестко обхватил его голову пальцами за затылок. Холодная режущая плоскость машинки с силой придавилась к его темени. - Что вы делаете? - вздрогнул Иннокентий, со слабым усилием пытаясь высвободить голову из захвативших пальцев. - Кто вам дал право? Я еще не арестован! - (Он хотел сказать - обвинение еще не доказано.) Но парикмахер, все так же крепко держа его голову, молча продолжал стричь. И вспышка сопротивления, возникшая было в Иннокентии, погасла.