В окопах Сталинграда   ::   Некрасов Виктор Платонович

Я совсем уже было заснул, закрывшись с головой шинелью, когда услышал, что в дверь кто-то стучится.

— Кто там? — буркнул из своего угла Терентьев.

— Старший лейтенант спят уже? — раздалось из— за двери.

— Спят.

— Кто это? — высунул я голову из— под шинели.

— Да все этот… Лютиков.

— Чего ему надо, спроси.

Но Терентьев не расслышал меня или сделал вид, что не расслышал.

— Спят старший лейтенант. Понятно? Утром придешь. Не горит.

Я смертельно хотел спать, поэтому, разделив мнение Терентьева, перевернулся на другой бок и заснул.

Утром, за перловым супом, Терентьев сообщил мне, что Лютиков раза три уже приходил и все спрашивал, не проснулся ли я.

— Позови— ка его.

Терентьев вышел. Через минуту вернулся с Лютиковым.

— В чем дело, рассказывай.

Лютиков замялся, неловко козырнул.

— Разрешите обратиться.

— Чаю хочешь? Налей— ка кружку, Терентьев.

— Спасибо, пил только что…

— Садись тогда, чего стоишь.

Лютиков сел на самый краешек лежанки.

— Чего же тебе надо от меня?

— А насчет этой… — с трудом выдавил он из себя. — Пушки той.

— Какой пушки?

— Что комбат давеча говорил.

— Ну?

— Подорвать, говорил комбат, ее надо.

— Надо. Дальше.

— Ну, вот я и того… решил, значит…

— Подорвать, что ли? Так я тебя понял?

— Так, — еле слышно ответил Лютиков, не подымая головы.

— Ты что, в своем уме? Ты и тола-то живого не видел, зажигательной трубки. А еще туда же, взрывать.