JК
Ваятель фараона :: Херинг Элизабет
Страница: 210 из 295Что же касается шеи и ушей, то в мастерской уже есть готовые гипсовые формы, и скульптору останется лишь поставить их на место и, подогнав, замазать швы. Мысленно Тутмос уже представлял себе готовую модель, которую даст для повторения в камне не Птаху (у него и так хватает дел), а Хори – пора юноше уже приступать к настоящему делу.
Тутмос взял ком глины, но очень скоро стало темнеть. Скульптор попросил Хори принести огня. Подмастерье взял масляный светильник и отправился на кухню, чтобы зажечь его от очага. Он еще не успел вернуться, как в дверях мастерской появилась Тени.
– Ты опять собираешься работать до поздней ночи, Тутмос? – сказала она с упреком в голосе.
Тутмос бросил взгляд на ее фигуру. Ему показалось, что мать стала еще меньше, еще больше ссутулилась, чем тогда, когда он видел ее в последний раз. Ему казалось, что даже голос ее звучал еще более устало. Разве ей плохо живется у него в доме, разве не приставлены к ней служанки, разве Эсе не выполняет каждое ее желание с полуслова? Его охватило чувство беспомощности и досады. Что она еще хочет от него? Не может же он посвятить себя только ей! Ведь у него есть своя работа!
– Мама, – сказал он, – ты напрасно волнуешься, все равно я должен закончить то, что начал. Иначе глина высохнет и завтра мне придется начинать всю работу сначала. Скажи Эсе, пусть подогреет ужин.
– Эсе уже легла. Она плохо себя чувствует. Что эти женщины, сговорились, что ли, против него? Тутмос вырвал из рук вошедшего подмастерья светильник и поставил на полку.
Тутмос взял ком глины, но очень скоро стало темнеть. Скульптор попросил Хори принести огня. Подмастерье взял масляный светильник и отправился на кухню, чтобы зажечь его от очага. Он еще не успел вернуться, как в дверях мастерской появилась Тени.
– Ты опять собираешься работать до поздней ночи, Тутмос? – сказала она с упреком в голосе.
Тутмос бросил взгляд на ее фигуру. Ему показалось, что мать стала еще меньше, еще больше ссутулилась, чем тогда, когда он видел ее в последний раз. Ему казалось, что даже голос ее звучал еще более устало. Разве ей плохо живется у него в доме, разве не приставлены к ней служанки, разве Эсе не выполняет каждое ее желание с полуслова? Его охватило чувство беспомощности и досады. Что она еще хочет от него? Не может же он посвятить себя только ей! Ведь у него есть своя работа!
– Мама, – сказал он, – ты напрасно волнуешься, все равно я должен закончить то, что начал. Иначе глина высохнет и завтра мне придется начинать всю работу сначала. Скажи Эсе, пусть подогреет ужин.
– Эсе уже легла. Она плохо себя чувствует. Что эти женщины, сговорились, что ли, против него? Тутмос вырвал из рук вошедшего подмастерья светильник и поставил на полку.