JК
Византийская тьма :: Говоров Александр
Страница: 347 из 743Остро свистели, почти визжали семиствольные флейты-сиринги, тупо бил барабан, а некоторые танцоры ударяли плашмя лезвиями мечей в медные щиты, потому что это был танец уходящих на войну.
— Вы уходите в поход, — грустила Фоти, — а мы опять остаемся одни.
Ночью она спросила прямо: «Ты берешь меня замуж?» — «Да», — без колебаний ответил он. Она как будто и не рада была этому. «Перекрестись», — вдруг потребовала она. И внимательно следила в сумерках курятника, как он нерешительно, неумело крестится.
Всю ночь она сама насыщалась и насыщала его.
— Ах, — печалилась Фоти. — Как теперь все будет долго, как не скоро. Ты не знаешь наших порядков — оглашение, обручение, благословение, потом уже венчание… А тут еще поход!
Произнесла совсем уже загадочную фразу, над которой после долго думал Денис:
— А сколько людей, здесь и там, хотели б расстроить эту свадьбу.
Потом сказала еще:
— А помнишь, как мы бежали из столицы? Я любила тебя уже тогда. Но если б ты попытался взять меня силой, как другие, ничего б у тебя не вышло. А когда ты поборол волка, я твердо знала, что буду я твоя, и только твоя…
Денис целовал ее во тьме и уверял в любви, а она горевала:
— А в столице у тебя была принцесса, я уж знаю… Наутро были проводы, и они решили заодно устроить оглашение. Матушка София вовсю хлопотала и заливалась слезами. Устин, и без того неразговорчивый, был сосредоточен, словно от предчувствия беды. Только молодежь похохатывала и шушукалась по углам.
А у крыльца стояли кони, готовые в путь, во вьюках и недоуздках.
— Вы уходите в поход, — грустила Фоти, — а мы опять остаемся одни.
Ночью она спросила прямо: «Ты берешь меня замуж?» — «Да», — без колебаний ответил он. Она как будто и не рада была этому. «Перекрестись», — вдруг потребовала она. И внимательно следила в сумерках курятника, как он нерешительно, неумело крестится.
Всю ночь она сама насыщалась и насыщала его.
— Ах, — печалилась Фоти. — Как теперь все будет долго, как не скоро. Ты не знаешь наших порядков — оглашение, обручение, благословение, потом уже венчание… А тут еще поход!
Произнесла совсем уже загадочную фразу, над которой после долго думал Денис:
— А сколько людей, здесь и там, хотели б расстроить эту свадьбу.
Потом сказала еще:
— А помнишь, как мы бежали из столицы? Я любила тебя уже тогда. Но если б ты попытался взять меня силой, как другие, ничего б у тебя не вышло. А когда ты поборол волка, я твердо знала, что буду я твоя, и только твоя…
Денис целовал ее во тьме и уверял в любви, а она горевала:
— А в столице у тебя была принцесса, я уж знаю… Наутро были проводы, и они решили заодно устроить оглашение. Матушка София вовсю хлопотала и заливалась слезами. Устин, и без того неразговорчивый, был сосредоточен, словно от предчувствия беды. Только молодежь похохатывала и шушукалась по углам.
А у крыльца стояли кони, готовые в путь, во вьюках и недоуздках.