JК
Византийская тьма :: Говоров Александр
Страница: 488 из 743Потом сказала ему отчетливо:
— Я знаю, за что ты мне мстишь… После нашей свадьбы с Мануилом я отказаласьпереспать с тобою ночь… Я единственная, наверное, женщина во всей империи…
— Хватит! — заорал окончательно исступленный Андроник и распахнул двери в приемную. — Ной, Аввалиил, где вы?
Так как из пафлагонцев, несмотря на всю их верность сюзерену, невозможно было бы подобрать кого-нибудь на нелегкую должность палача, то для этой цели были выпущены из тюрем два уголовника, а имена они носили ветхозаветных патриархов, наверное, это были воровские псевдонимы. Они были одеты в форму Пафлагонской фемы и находились неотлучно при особе принца.
— А как же, — лепетала василисса, теряя свою царственность, — а как же мне попа, исповедь… Ты хочешь погубить мою душу!
Но слабого голоса ее не было слышно из-за топота военных сапог.
— Алексей, Алексей, мальчик мой! — произнесла Ксения, и уже больше от нее не услышали ни слова. Гордая дочь князей Антиохийских, наследница крестоносцев лихорадочно одевалась, пораженная ужасом неминуемого.
— Иоанниты отказались копать, — сконфуженно сообщил Каллах.
— Надеюсь, они…
— Умерщвлены, господин.
— А могила?
— Выкопали пафлагонцы.
— Прибыл ли Агиохристофорит?
— Я здесь, всевысочайший.
— А где та бабушка?
— Он прибыл, господин.
— Пусть подождет, пока мы покончим с бабушкой этой.
— Я знаю, за что ты мне мстишь… После нашей свадьбы с Мануилом я отказаласьпереспать с тобою ночь… Я единственная, наверное, женщина во всей империи…
— Хватит! — заорал окончательно исступленный Андроник и распахнул двери в приемную. — Ной, Аввалиил, где вы?
Так как из пафлагонцев, несмотря на всю их верность сюзерену, невозможно было бы подобрать кого-нибудь на нелегкую должность палача, то для этой цели были выпущены из тюрем два уголовника, а имена они носили ветхозаветных патриархов, наверное, это были воровские псевдонимы. Они были одеты в форму Пафлагонской фемы и находились неотлучно при особе принца.
— А как же, — лепетала василисса, теряя свою царственность, — а как же мне попа, исповедь… Ты хочешь погубить мою душу!
Но слабого голоса ее не было слышно из-за топота военных сапог.
— Алексей, Алексей, мальчик мой! — произнесла Ксения, и уже больше от нее не услышали ни слова. Гордая дочь князей Антиохийских, наследница крестоносцев лихорадочно одевалась, пораженная ужасом неминуемого.
— Иоанниты отказались копать, — сконфуженно сообщил Каллах.
— Надеюсь, они…
— Умерщвлены, господин.
— А могила?
— Выкопали пафлагонцы.
— Прибыл ли Агиохристофорит?
— Я здесь, всевысочайший.
— А где та бабушка?
— Он прибыл, господин.
— Пусть подождет, пока мы покончим с бабушкой этой.