JК
Война за океан :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 4 из 169С тех пор прошло более двух лет, и вот уже вблизи входа в огромный амурский лиман на юге Охотского моря, на песчаной косе, отходящей от материка, Подобин и Конев зимуют на Петровском посту, который ставили здесь сами в день Петра и Павла с капитаном Невельским в прошлом году летом.
Конев говорит редко, он молчалив и хитроват. Подобин тоже слов на ветер не бросает. Он прямой, бесхитростный.
– На пост? – хрипло спросил Конев.
– На пост.
– Смотри там…
– Чего смотреть?
– Пурга кончилась. Как раз пираты нападут… может, рыщут.
– Какие зимой пираты!
Конев всегда толкует про опасности, хоть сам и не робкого десятка.
Подобин присел на сырую от мойки длинную лавку и стал заряжать ружье. Он рослый, видный матрос, с высокой грудью и крепкой шеей. У него крупный нос, густые усы и бакенбарды и высокий лоб над светлыми жесткими бровями.
– А ты слыхал, Фомин сегодня к бабке Парфентьихе присватывался? – спросил Конев и осклабился.
Подобин уложил запасные заряды в сумку, надел шапку, а поверх полушубка – огромную доху.
В другом конце казармы казак Кузнецов в тулупе затягивал кушак. Подобин подошел к нему. Они пошли в дверь вслед за Садовым.
«Всем живется голодно, – подумал Подобин, – а Салов наел рожу! Жрет что попало, всякую пропастину. Говорят, собачину у гиляков пробовал!»
Конев, оставшийся в казарме, улегся поудобней, кутаясь в одеяло. С осени всем выдали шерстяные одеяла.
Конев говорит редко, он молчалив и хитроват. Подобин тоже слов на ветер не бросает. Он прямой, бесхитростный.
– На пост? – хрипло спросил Конев.
– На пост.
– Смотри там…
– Чего смотреть?
– Пурга кончилась. Как раз пираты нападут… может, рыщут.
– Какие зимой пираты!
Конев всегда толкует про опасности, хоть сам и не робкого десятка.
Подобин присел на сырую от мойки длинную лавку и стал заряжать ружье. Он рослый, видный матрос, с высокой грудью и крепкой шеей. У него крупный нос, густые усы и бакенбарды и высокий лоб над светлыми жесткими бровями.
– А ты слыхал, Фомин сегодня к бабке Парфентьихе присватывался? – спросил Конев и осклабился.
Подобин уложил запасные заряды в сумку, надел шапку, а поверх полушубка – огромную доху.
В другом конце казармы казак Кузнецов в тулупе затягивал кушак. Подобин подошел к нему. Они пошли в дверь вслед за Садовым.
«Всем живется голодно, – подумал Подобин, – а Салов наел рожу! Жрет что попало, всякую пропастину. Говорят, собачину у гиляков пробовал!»
Конев, оставшийся в казарме, улегся поудобней, кутаясь в одеяло. С осени всем выдали шерстяные одеяла.