Вокруг Ордынки (Портреты)   ::   Ардов Михаил

К тому же он был, что называется, "дамский угодник".

Тогда же, в середине шестидесятых, я дал ему такую характеристику: "Толя человек, которому свойственны решительно все достоинства, но и все пороки еврейского народа". Я и теперь не отрекаюсь от этого суждения, ибо с течением лет с ним происходили такие метаморфозы, которые приводили лишь к изменению соотношений все тех же положительных и отрицательных иудейских качеств.

В первые годы нашего знакомства я непрерывно подтрунивал над Найманом. Шутки мои зачастую были грубоватыми, а порой и жестокими... Помнится, он сидел в столовой на Ордынке и исправлял опечатки в машинописных экземплярах своей пьесы для театра. Настроение у него было превосходное, он что-то напевал себе под нос и норовил поскорее окончить правку - ему предстояло любовное свидание.

Я молча наблюдал за ним, а потом произнес:

- И жид торопится, и чувствовать спешит...

А жестокая шутка была такая. Толя на некоторое время уехал в Ленинград к своей жене, которая носила имя Эра. В эти самые дни одна из моих родственниц также отправлялась к "брегам Невы", и я отправил с нею посылку для Наймана. Это был изящный сверток, внутри которого содержалась пачка стирального порошка "Эра" и записка следующего содержания:

"Анатолию Генриховичу Найману

от благодарных московских девиц и дам".

И притом он, бедняга, чтобы такое получить, проделал путь на другой конец города...