Воля и власть   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

 — Брата в Волхово утопили, вот и все наше боярство! А добра того давно нет! Сплыло!

— Ладно, утихни, Анфал Никитич, — прогудел широкий, вольно раскинувшийся на лавке Селиван Ноздря, атаман из Котельнича, прибывший на сбор со своею дружиною и городовой старшиной. — Так уж поперечное слово сказано, задора ради, не бери в слух!

— В душу не бери! — поддержали враз несколько голосов.

— Говори, Анфал!

Анфал перемолчал, обвел буйную ватагу суровым взором: «Я вота цьто скажу! Цьтоб не было боярства того! Надобен закон: кажному — трудитьце!

Важный ватажник ремесло цьтоб знал, какое ни есь! И друг у друга не батрачить! Мы — вольный народ! Станем один другого в работники брать, вот те и боярство у нас, вот те и вятшие и меньшие, вот те и домовитые и голытьба.

— А вот скажи, Анфал! — перебил двинского воеводу Вышата Гусь, так же, как и Жирослав Лютич, житий, потерявший землю в судном споре, один из новгородских беглецов, обиженных Великим Городом. — Мое дело — война! А какого иного ремесла за собою не ведаю, и иные многие тако же. Им-то как?

— Как не ведашь? — живо возразил Анфал. — Шкуры мочишь, сам видал!

Стало — выделывашь!

— Дак иначе гостям торговым и не продать!

— Второе — рыбу ловишь? И знатный, сказывают, рыбак! — не отставал Анфал.

— Дак новогородчии вси рыбаки! — возразил Вышага.

— Дак и солишь, и коптишь тово, поди-ко не иного кого о том просишь?

А сбрую даве ладил?

— Дак тут, на Вятке, инако и не выстать! Холопа-мастера себе тут не найдешь!

— То-то вот! — припечатал Анфал.