Воля и власть   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Навроде твово попа Патрикия схватили! А все ключник, пес…

— Баял тебе, владыко, нать было его в погреб замкнуть да и выпытать хорошенько! — взорвался, подошедши со спины, Иван Федоров. — Знал, пес, наверняка знал!

Хозяйка уже молча и споро увязывала добро, что подороже в торока.

Дети, замотанные до глаз, держась друг за друга, все трое, сидели на спине лошади. Хозяин, натужась, спихнул телегу в озеро: ка быть, уцелеет!

— И сюда придут? — вопросил, еще не пришедший в себя Фотий.

— А как же! — зло отмолвил Иван. — Ты для их главная добыча: выкуп-то какой мочно взять!

Он говорил, а руки уже седлали второго коня, накладывали потники, седло, затягивали подпругу.

— Куда? — вопросил Фотий.

— Куда? В лес! Тамо возок не пройдет, верхом поедешь! — отвечал Иван.

Опомнившийся Пахомий меж тем толково и молча перевязывал раненого кметя.

— Сшибка вышла, у ворот, — сказывал тот. — Гаврюху арканом стянули, жив ли нет — невем, а я вот… Да сабли довелось отведать! Ловки, собаки!

Где и набрал таких головорезов!

— Володимерцы хошь дрались? — спрашивал Иван, хмуро взглядывая на раненого.

— Куда! С вечера, с бани, перепились, кто где, а наместника нету. Кто был у ворот — порублены.

— Сколь их? — прошал Иван.

— Да… с полтыщи-то будет, а то и поболе того!

Хозяин уже гнал помыкивающую корову в лес, ведя в поводу лошадь с детьми. Хозяйка еще помогала прилаживать на спину коня узлы с церковным добром, серебром и посудой.