Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

– Если он действительно столь гениален, то должен сочинять сам.

Гримм задумался, но, когда принц Конти согласился с Шобертом, он вопросительно взглянул на Леопольда, – тот по-прежнему хранил молчание.

Шоберт продолжал:

– Будь он взрослым музыкантом, его импровизации не поразили бы никого, он считался бы хорошим исполнителем, не более.

Гримм утратил вдруг обычное самообладание.

– Господин Моцарт, вы говорили, в шесть лет ваш сын сочинил концерт! – воскликнул он.

– Ему не было даже шести. Но, конечно, это была несовершенная вещь.

– Я сочинил несколько сонат, – сказал Вольферль. – Еще когда мы жили в Зальцбурге.

– И их можно было играть? – насмешливо спросил Шоберт.

– Да, конечно, они совсем нетрудные.

– Нетрудные! Ты, наверное, скоро возьмешься и за оперу?

– Я хотел, но Папа сказал, мне еще рано.

– Видимо, придется обождать год-два, – усмехнулся Шоберт.

– Мне было пятьдесят, когда я сочинил свою первую онеру, – неожиданно вставил Рамо.

– Теперь другие времена, – сказал Вольферль. – Папа разрешил попробовать, когда мне исполнится десять лет.

– Разве тебе еще нет десяти? – спросил Шоберт.

– Я уже говорил, ему семь, – ответил Леопольд. Прежде чем Вольферль успел поправить Папу, – ему уже восемь, – Леопольд заметил их скептические улыбки и добавил: – Можете написать в Зальцбург, оттуда подтвердят.

– Вопрос в том, умеет ли мальчик писать музыку. Его возраст нас не интересует, – сказал Шоберт.