JК
Заговор равнодушных :: Ясенский Бруно
Страница: 110 из 327Поезд, громыхая, летит над крышами домов, над внезапно разверзающимися гулкими пропастями улиц – Берлин! Берлин! – и через минуту снова врезается в плоть города, рассекая ее пополам, как круг швейцарского сыра, весь усеянный дырками окон. Плакаты, плакаты, дома. «Тверди, как заповедь божью: правда не может стать ложью! Саар, мы знаем заранее, не может жить без Германии!»
Человек в потертом пальто толкает стеклянную дверь. Огромная вывеска «Ашингер». Газетчик со ртом, раскрытым для крика, размахивает белым флагом газеты. Господин с поднятым воротником остановился у витрины аптекарского магазина. «Нет таких или очень редко, кто не знал бы свойств таблетки „Бульрихзальц“. И опять, как упрямый рефрен: „И ныне, и присно, как встарь, германским останется Саар!…“
Поезд бежит, оглушен и окаркан этим назойливым словом, стаей этих слов, слетающей навстречу с каждого рекламного столба: Саар! Саар! Саар!…
Запыхавшийся, истекающий паром, он врывается на вокзал.
Фридрихштрассе!
Крикливый косяк людей. Из вагонов на перрон гурьбой прут пузатые чемоданы. Вслед за чемоданами поодиночке выползают люди. Вспышки восклицаний и поцелуев. «Ах, Франц, как ты плохо выглядишь!…» – «Осторожно, не кидайте, там фарфор!…»
Релих протискивается за носильщиком и долго дрейфует в толпе, окруженный щебечущей стаей японцев. Сколько их! Откуда! Ехало всего семеро, а вдруг стало не меньше тридцати!
Выбравшись из толчеи, он озираетсл вокруг. Вокзал как вокзал: пассажиры, носильщики, шупо.
Человек в потертом пальто толкает стеклянную дверь. Огромная вывеска «Ашингер». Газетчик со ртом, раскрытым для крика, размахивает белым флагом газеты. Господин с поднятым воротником остановился у витрины аптекарского магазина. «Нет таких или очень редко, кто не знал бы свойств таблетки „Бульрихзальц“. И опять, как упрямый рефрен: „И ныне, и присно, как встарь, германским останется Саар!…“
Поезд бежит, оглушен и окаркан этим назойливым словом, стаей этих слов, слетающей навстречу с каждого рекламного столба: Саар! Саар! Саар!…
Запыхавшийся, истекающий паром, он врывается на вокзал.
Фридрихштрассе!
Крикливый косяк людей. Из вагонов на перрон гурьбой прут пузатые чемоданы. Вслед за чемоданами поодиночке выползают люди. Вспышки восклицаний и поцелуев. «Ах, Франц, как ты плохо выглядишь!…» – «Осторожно, не кидайте, там фарфор!…»
Релих протискивается за носильщиком и долго дрейфует в толпе, окруженный щебечущей стаей японцев. Сколько их! Откуда! Ехало всего семеро, а вдруг стало не меньше тридцати!
Выбравшись из толчеи, он озираетсл вокруг. Вокзал как вокзал: пассажиры, носильщики, шупо.