Страница:
32 из 327
Он спрашивал: нужны ли комсомолу такие работники? Ставил вопрос, сигнализировал об опасности, которая грозила вовсе не ему одному, а не выходил. Вне комсомола он не был ни одной минуты.
– Ты изучала историю партии и помнишь, в какой момент ставил Гаранин вопрос о своем выходе из ВЛКСМ, – мягко говорит Релих. – Если не помнишь, я тебе напомню. Это было накануне года великого перелома, накануне развернутого наступления на кулачество. Ты должна помнить, хотя бы из нашей беллетристики, что партия бросила тогда в деревню, на ответственнейшие участки, тысячи и десятки тысяч лучших комсомольцев. Тысячи комсомольцев пали на своем посту, подло убитые из-за угла кулацкой пулей. На героических могилах этих людей выросла наша социалистическая деревня. Один из труднейших боев, где решалась судьба построения социализма в нашей стране, мы выиграли, быть может, в значительной степени благодаря беззаветному героизму этих безымянных рядовых партии и комсомола. Что бы ты сказала о комсомольце, который в эту решительную минуту бросил свой комсомольский билет и заявил: «Я пока поучусь, закончу высшее образование, а когда вы уже выясните окончательно, кто кого, тогда я приду к вам опять». Как это, по-твоему, называется? Предательство или рвение к учебе?
– Я… я думаю, что Гаранин, как рядовой комсомолец, не отдавал себе отчета… И потом, он ведь не вышел из комсомола!
– Не вышел, потому что его пристыдили, обещали всякие поблажки. Другие просто уходили, солидаризируясь с кулаком. Это было по крайней мере откровенно и в известной степени честнее. Гаранин на это не решился.
|< Пред. 30 31 32 33 34 След. >|