Заговор равнодушных   ::   Ясенский Бруно

– Откуда ты знаешь?

– Он сам мне сказал.

– Сам сказал? Когда же это?

– Сегодня ночью.

– Ах, сегодня ночью! А вот вернувшись из Москвы, рассказывал ли он тебе что-нибудь о гражданине Щуко?

– Н-нет. А может быть, и рассказывал. Не помню.

– Помнишь, Женя, помнишь! Ничего не рассказывал. Даже не заикнулся

– Константин Николаевич, я думаю, в КИЖе у него были десятки преподавателей. Ничего удивительного, если Гаранин не рассказывал мне о каждом из них в отдельности. Тем более о тех, которые ничем особенно не выделялись.

– Наивный ты человек, Женя! Гаранин, по его собственному признанию, работал у Щуко в семинаре. Профессора по семинару студент выбирает себе сам, никто ему никого не навязывает. Гаранин говорит, что выбрал Щуко потому, что тот сумел его заинтересовать своими лекциями. Значит, из десятка преподавателей, лекции которых слушал Гаранин, именно Щуко для него выделялся. Он встречался с ним чаще, чем с другими…

– Но ведь Гаранин об этом сам рассказал! Значит, ему нечего скрывать.

– Милая Женя, Гаранин до сих пор не знает, что именно известно нам о его связях со Щуко. Попробуй он отрицать все, с начала до конца, он рискует каждую минуту, что его уличат во лжи. Поэтому он вынужден признаваться по крайней мере в том, что мы можем без большого труда узнать другими путями.

За окнами встает заспанное январское утро все в гусином пуху снежинок.