Завтрашние заботы   ::   Конецкий Виктор

Через люк кубрика глухо доносился с «Седьмого» лай Айка.

— А я, капитан, наверное, умру уже скоро, — сказал механик.

— Чего это вы? Повеселее не нашли темы?

— Смерть есть смерть, — сказал механик. Он сказал это очень спокойно. — На смерть глаза не закроешь. Она тебе их закроет… А когда Александр помирал, он о ней и не думал?

— Конечно, не думал.

— Уши вянут слушать ваш разговор, — сказал кок, обращаясь к Григорию Арсеньевичу. — С чего это вы в деревянный бушлат собрались?

Кок протирал сальный стол тряпкой, поливая под нее теплый чай из огромного судового чайника.

— Александр лет в восемь научился в шахматы играть, — сказал Григорий Арсеньевич. — Способный был парень.

— Меня он обыгрывал, — соврал Вольнов. Он всегда выигрывая у Сашки.

— Второй помощник с «Вытегры», когда мы в Австрии в Сыехаузе сидели в лагерях, сделал из глины фигуры. Тогда и я научился. Мы все-таки лучше других жили, лучше пленных: под защитой права международного, — сказал Григорий Арсеньевич.

— Как будто пленные не под защитой права… Пленные тоже по закону под защитой быть должны, — буркнул кок.

За бортом гулко лопнула льдина, и сейнер покачнулся. Вольнов потянулся к сапогам.

— Не надо. Не вставай, — сказал механик. — Помощник хоть и молодой, но дело знает.

— Вы правы, — согласился Вольнов. — Ложитесь вздремнуть. Я разбужу, если что. Наша очередь двигаться после первого отряда. Раньше середины ночи не тронемся.