Желябугские выселки   ::   Солженицын Александр Исаевич

А по столу простелены два полотенца вышитых - под вид скатерти, и стоит белая бутыль неформенная, раскрыты консервы - американские колбасные и наши рыбные, хлеб нарезан, печенье на тарелке. И - стаканы, кружки разномастные.

У Боева на груди слева - два Красных Знамени, редко такое встретишь, справа - Отечественная, Красная Звезда, а медалек разных он не носит. Голова у него какая-то некруглая, как бы чуть стёсанная по бокам, отчего ещё добавляется твёрдости к подбородку и лбу. И - охватистое сильное пожатие, радостно такую и пожать.

- Пришёл, Саша? Хорошо. Тебя ждали.

- А что за праздник? Орла ещё не взяли.

- Да понимаешь, день рождения, тридцать без одного. А этот один - ещё как пройдёт, нельзя откладывать.

Комбат 4й Прощенков и ростом пониже, и не похож на Боева, а и похож: такая ж неотгибная крепость и в подбородочной кости и в плечах. Мужлатый. И простота.

Да - кто у нас тут душой не прост? До войны протирался я не средь таких. Спасибо войне, узнал - и принят ими.

А Мягков - совсем иной, ласковый. При Боеве - как сынок.

Тут все фамилии - как влеплены, бывает же.

А комбат 6й - за всех остался на наблюдательном.

И душа моя грузнеет устойчиво: тут. Хорошо, что пришёл.

К боковым бортам привинчены две скамьи. На них и спят, а сейчас как раз вшестером садимся - ещё начальник штаба, капитан.

Пилоток не снимая.

Пыльные мы все, кто и от пота не высох.

Боев меня по имени, а я его - "таащ майор", хотя моложе его только на четыре года. Но через эту армейщину не могу переступить, да и не хочу.