Невидимая битва   ::   Мальцев Сергей

Но, в то же время, именно сам человек вступает в эту же Битву с другой стороны, и тогда зажигается в сердце человечества огонь настоящего подвига, в величайшем трагизме войн достигаются величайшие высоты человеческого духа. И высота подвига не определяется тогда даже мировоззрением человека, не определяется ни религиозностью, ни атеистичностью. Когда в крайнем напряжении столкновения отстаивается сама человечность и ее право на существование, для героя остается слышен только голос его человеческого сердца.

А когда война, столкновение животных инстинктов и героизма, прекращается, ум снова возвращается к будничным поискам истины, и кажется тогда, что уже нет насущной необходимости разбираться в том, где Добро, а где Зло. Кажется даже, что и битвы-то самой уже нет и никогда не будет. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Но вот в обычные будни странно, неожиданно и непонятно откуда входит напоминание об этом противоборстве. Замечается противостояние, которое может составлять сущность любых войн и быть их причиной:

"…На остановке было пусто, только два или три рыбака. Когда через пару мгновений автобус открыл дверь, вошло уже человек восемь. Откуда они взялись? Ведь только что никого не было! Пятеро из вошедших выглядели "как-то не так". Мужчины совершенно одинаково одеты: коричневый плащ, коричневый костюм, коричневый галстук, бежевая рубашка, замшевая кепка. "Докторские" бородки обрамляли их худощавые, совершенно бесстрастные лица – ни намека на эмоции.