JК
Тайное учение даосских воинов :: Медведев Александр Николаевич
Страница: 71 из 442Нас окружали глухие стены, какие-то задворки.
Кореец подвел меня к тюремной стене, я взглянул на него, и мне показалось, что я вижу перед собой совершенно другого человека.
Время пролетело как-то незаметно, и вечер сменился ночью, озаренной яркой сияющей луной. На улицах почти не было людей. Вдали спешил по своим делам какой-то прохожий. Кореец следил за ним одними глазами, не поворачивая головы до тех пор, пока он не скрылся за углом, а потом посмотрел на меня, став неожиданно серьезным и отчужденным.
Каким-то изменившимся, хриплым и надтреснутым голосом, в котором совершенно не чувствовалось акцента, он сказал:
- Только не бойся, только не пугайся, только ничего не пугайся, пожалуйста.
Голос показался мне замогильным.
Я был настолько ошеломлен изменениями, происшедшими с Грозовой тучей, и самой ситуацией, что как-то не обратил внимания на исчезновение акцента и вспомнил об этом только впоследствии, примерно через два года, когда Ли заговорил со мной на чистейшем русском языке и сказал:
- Сегодня я говорю с тобой без акцента, потому что ты научился слушать меня, потому что именно акцент заставлял тебя внимательно прислушиваться к тому, что я говорю. Теперь я могу говорить с тобой, как с равным. Наконец-то, мой маленький брат, ты стал большим братом.
Но это случилось потом, а тогда я ошеломленно наблюдал какую-то невероятно торжественную перемену в его осанке, в его позе, в его взгляде. Мне показалось, что он вырос.
Кореец подвел меня к тюремной стене, я взглянул на него, и мне показалось, что я вижу перед собой совершенно другого человека.
Время пролетело как-то незаметно, и вечер сменился ночью, озаренной яркой сияющей луной. На улицах почти не было людей. Вдали спешил по своим делам какой-то прохожий. Кореец следил за ним одними глазами, не поворачивая головы до тех пор, пока он не скрылся за углом, а потом посмотрел на меня, став неожиданно серьезным и отчужденным.
Каким-то изменившимся, хриплым и надтреснутым голосом, в котором совершенно не чувствовалось акцента, он сказал:
- Только не бойся, только не пугайся, только ничего не пугайся, пожалуйста.
Голос показался мне замогильным.
Я был настолько ошеломлен изменениями, происшедшими с Грозовой тучей, и самой ситуацией, что как-то не обратил внимания на исчезновение акцента и вспомнил об этом только впоследствии, примерно через два года, когда Ли заговорил со мной на чистейшем русском языке и сказал:
- Сегодня я говорю с тобой без акцента, потому что ты научился слушать меня, потому что именно акцент заставлял тебя внимательно прислушиваться к тому, что я говорю. Теперь я могу говорить с тобой, как с равным. Наконец-то, мой маленький брат, ты стал большим братом.
Но это случилось потом, а тогда я ошеломленно наблюдал какую-то невероятно торжественную перемену в его осанке, в его позе, в его взгляде. Мне показалось, что он вырос.