Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

— Да… Да… — не обратил внимание на её просительные интонации Непейвода. Заглянул на кухню. — Недавно белили? — спросил он.

— Вместе с матерью. В прошлом году, — ответила она, как бы извиняясь за такую самодеятельность.

— Неплохо, — похвалил участковый. Заглянул в ванную и туалет. — В среднем состоянии.

Он направился в комнаты, за ним я, завершала этот полуторжественный обход Мария Петровна.

Первая комната — большая, с лепным потолком и узорчатым паркетом с прожилками чёрного дерева — была несколько запущена. Обои, красивые набивные обои жёлтого цвета, потемнели, должно быть, потому, что в доме сохранилось печное отопление и дым все же попадал в комнату.

— И тут — профилактический! — сурово произнёс Непейвода. — С вами, гражданочка, ещё кто-то живёт? Кажется мать?

Он спросил это так, будто обвинял Луговую в разбазаривании жилой площади: мол, вдвоём могли бы приютиться и в меньшей квартире.

Мария Петровна сразу уловила этот подтекст и возразила:

— Нет, ещё муж.

— Какой муж? — резко повернулся к ней старший лейтенант. — Согласно домовой книге…

— А мы только позавчера поженились, — заметила она.

— Позавчера? — Непейвода метнул на меня быстрый взгляд: значит, Пашкевич тут, и сейчас будем брать его.

Я спросил:

— Почему не прописали мужа?

Она ответила со счастливой улыбкой:

— Я же говорю: только позавчера поженились. Не успели.