Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Услышал голос Крушельницкого и обрадовался: скучно одному в чужом городе.

— Непейвода звонил, — пояснил Толя, — говорит: пустой номер…

— Да, фортуна отвернулась.

— Фортуна — женщина хорошая, ещё смилостивится.

— Хорошие женщины требуют внимания.

— Это верно, и в связи с этим я веду Веру в цирк. Кстати, есть лишний билет.

— Сто лет не был в цирке, — признался я.

— Выступают воздушные акробатки. Говорят, невероятные красавицы.

— Для меня сейчас лучшая красавица — дрессированная обезьяна, — решительно положил я конец его легкомыслию.

— А завтра поедем в Карпаты, — сказал Крушельницкий так, словно это уже было давно решено. — Шашлыки маринуются, и компания собирается весёлая. Изысканное общество, даже один заслуженный артист.

— Певец?

— Драматический, но кто же не поёт на лоне природы? У него репертуар — заслушаешься. Возьмём гитару… Я за тобой через час заеду.

Это меня устраивало, мы условились встретиться в гостинице: у меня было время принять душ и выстирать носки.