Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Я заглядываю ей в глаза и начинаю понимать Уитмена ещё больше. Отбираю у Марины книжку, листаю её, и чуть ли не сразу попадаются такие строки:



Когда я читаю о горделивой славе, о победах могущественных генералов — я не завидую генералам,

Не завидую президенту, не завидую богачам во дворцах,

Но когда говорят мне о братстве возлюбленных — как они жили,

Как, презирая опасность и людскую вражду, вместе были всю жизнь, до конца,

Вместе с юности, в зрелом и старческом возрасте, неизменно друг к другу привязаны, верны друг другу, —

Тогда опускаю я голову и отхожу неспешно — зависть съедает меня [2] .



Удивительную силу все-таки имеет настоящая поэзия. Я зачитался Уитменом и забыл даже о Марине, не говоря о человеческом пляжном море.

Потом мы с Мариной долго купаемся.

Вода в Днепре теперь даже на стрежне немного зеленовата — из Киевского моря плывут сине-зеленые водоросли, — но в этот день никакие на свете водоросли не смогли бы испортить нам настроение. Не испортило его и совсем уже тёплое пиво, и подсохшие бутерброды на обед, и небольшой послеобеденный дождик. Все было хорошо, мы даже детально обсудили план завтрашней грибной поездки: автобусом до Козина и дальше направо лесом к Безрадичам — знакомые места, где можно взять по три-четыре десятка боровиков. Потом, перед вечером, мы ещё раз искупались в Русановской протоке и пошли в кино.