JК
Жаркий июль :: Самбук Ростислав Феодосьевич
Страница: 87 из 151И сразу чуть не натолкнулся на Толю Крушельницкого, Анатолия Зеноновича Крушельницкого, старшего инспектора городского уголовного розыска.
Майор стоял на верхней ступеньке и смотрел на меня сверху вниз, как и полагается в таких случаях, несколько пренебрежительно. Даже с неудовольствием. Но я не обратил внимания ни на неудовольствие, ни на пренебрежительность — был счастлив, что спасся от ливня, остальное не касалось меня, даже пренебрежительные нотки в обращении ко мне старшего инспектора.
— Вам что, в столице плащей не дают? Ну, куда я такую мокрую курицу повезу?
Я поставил на ступеньку «дипломат». Вытер платком лицо и лишь тогда сделал довольно неудачную попытку оправдаться:
— Так я же из Кривого Рога…
— Угу, — тут же согласился Крушельницкий, — в Кривом Роге дождей не бывает…
Но я уже освоился и перешёл в решительное наступление:
— Над всей Украиной чистое небо, и только в вашем…
Толя поднял вверх обе руки.
— Остановись, безумец, — воскликнул он патетически, — потому что сейчас обидишь Львов, а этого не прощу ни я, ни все наши ребята! И оставим тебя без нашей дружеской поддержки.
— Никогда! Никогда не сделаешь этого! — Мы обнялись, и я немного намочил безукоризненно выглаженный Толин пиджак. Он был пижоном, этот майор угрозыска: носил элегантные, сшитые у какого-то старого портного, костюмы.
Майор стоял на верхней ступеньке и смотрел на меня сверху вниз, как и полагается в таких случаях, несколько пренебрежительно. Даже с неудовольствием. Но я не обратил внимания ни на неудовольствие, ни на пренебрежительность — был счастлив, что спасся от ливня, остальное не касалось меня, даже пренебрежительные нотки в обращении ко мне старшего инспектора.
— Вам что, в столице плащей не дают? Ну, куда я такую мокрую курицу повезу?
Я поставил на ступеньку «дипломат». Вытер платком лицо и лишь тогда сделал довольно неудачную попытку оправдаться:
— Так я же из Кривого Рога…
— Угу, — тут же согласился Крушельницкий, — в Кривом Роге дождей не бывает…
Но я уже освоился и перешёл в решительное наступление:
— Над всей Украиной чистое небо, и только в вашем…
Толя поднял вверх обе руки.
— Остановись, безумец, — воскликнул он патетически, — потому что сейчас обидишь Львов, а этого не прощу ни я, ни все наши ребята! И оставим тебя без нашей дружеской поддержки.
— Никогда! Никогда не сделаешь этого! — Мы обнялись, и я немного намочил безукоризненно выглаженный Толин пиджак. Он был пижоном, этот майор угрозыска: носил элегантные, сшитые у какого-то старого портного, костюмы.