Время и бытие   ::   Шилов Сергей

�енных, нацепившего на себя ницшеанские усы, сообразно гоголевским описанием свисающие и маленького крошечного для них стойкой сушилкой для тарелок подставкой для чистки сапог по совместительству подбородка, один вид которого только, подставленного для чистки сапог подбородка, добытый в скорпионовом смысле ответа из самого допроса, ужаливающий письменным проявлением собственного носа прямо в его собственное мышление, опосредующего свою ответственность посредством Борхеса, заманивающего библиотечной пылью аромата мужского семени в лабиринт испорченной своей носовой перегородки крупного носа, спасающего мозг от кровоизлияний, и не будь которой, не было бы, не настоялось бы на деле, основанном на мышлении, никакого Борхеса, а была бы только сильная, кособоко вперед склоненная, имеющая своей целью скорее остановить, удержать на месте, чем продвинуться хотя бы на бесконечно малое расстояние в ничто, и на этот раз возобновляющем себя в нашем присутствии тем, что наряд по столовой выпадал Джойсу, играющему в кости от Пруста, в кости не играющего официально, но играющему в них тайком, и тоже неизбывно уменьшающего свой капитал времени в неочередной незаслуженный раз, так что мы будучи в общем-то примерными,дисциплинированными литературными героями, знающими свою обязанность и понимающими свою ответственность перед умирающей за нас родиной из писанных и неписанных уставов литературы, где говорится, что литературный герой должен бдительно охранять и стойко оборонять свой своей место в тексте, не курить, не пить в тексте, не отправлять естественные надобности, допускать к своему месту в тексте или автора текста или литературного критика, своего разводящего, не петь, не допускать к своему месту в тексте посторонних, а, будет этакое случится, то, необходимо, разразившись в воздух монологом, если он не подействует бесстрастно принять диалог, оскорбившись на автора, который хотя и понимал, что не имеет к нам ровно никакого доступа, отношения и только назначен, стоит над нами еще случайнее, чем название книги, составляющее наш взвод, но усердно выполняет бессмысленное свое господство над нами, совместно только существующими в единовременном акте приведения территории из состоящей в наличии в боеготовное идеи господина и идеи раба, взаимная предрасположенность которых становилась очевидной в наряде по столовой, той в углах территории хаотически шевелящейся среде, где все-таки происходило такими авторами как Пруст и Джойс закрепленное строго-настрого, но мимо воли и с нею вместе ими вводящееся, воспроизводящееся, появляющееся, хранящееся в тайне, чтобы хотя бы что бы то ни было различать на территории, разведывать в ней безопасные пути и изменяющуюся в ней и�