Услада душ, или Бахтияр-наме   ::   Дакаики

Падишах смотрел на Ходадада, вручив поводья размышления во власть удивления. Но сколько бы он ни смотрел, следовало бы еще больше!

Блеск молнии отринул от меня дремоту,

Зарницею сверкнул мне светлый лик ее.

Душа моя – приют, где поселилась Сальма.

И нет обители надежней и верней.

Падишах спросил купца:

– Это твой сын?

– Нет, – отвечал купец, – он из тех разбойников. Но он раскаялся в своих поступках, и в нем возобладали благоразумие и благочестие. Как говорят: «Раскаявшийся в грехе подобен тому, кто не грешил».

– Не можешь ли ты подарить мне его? – спросил падишах. – Хотя он тебе вроде сына, не уступишь ли ты мне его?

Купец поцеловал прах перед падишахом и отвечал:

– Если бы даже у меня было сто родных сыновей, то они только гордились бы честью быть твоими слугами и рабами.

Купец подарил Ходадада и вышел от падишаха. Ведь сказано: «Воистину у Аллаха есть рассказы слаще пирожного». И говорят еще: «Проживи раджаб и увидишь диво».

Падишах одарил Ходадада почетным платьем, возложил, на его голову кулах, а затем спросил:

– Как звать тебя?

– Отец нарек меня Ходададом, – отвечал тот. – Теперь не я раб твой. И какое имя ты ни дашь мне – твоя воля.

– Я называю тебя Бахтияром [6] , – сказал шах, – чтобы счастье и благоденствие сопутствовали тебе.